В ассортименте Farrow & Ball 132 наименования красок, в том числе «Мертвый лосось», «Кошачья лапа» и «Мышиная спина», «Дыхание слона» и даже «Пазл для обезьяны». За необычными названиями скрывается столь же необычная история. Основа компании пошли наперекор неумолимому прогрессу — и добились успеха.

Но обо всем по пор В начале XX столетия на рынок хлынули дешевые анилевые красители — яркие, стойкие, эффектные. Те краски, что были раньше, смотрелись на их фоне бледновато: другие оттенки и… другая цена. Ведь для их производства нужны были дорогие натуральные пигменты. Ярко-красный, например, добывали из кошенильных червсцов, живущих на Канарах.

С приходом анилиновых красителей произошла революция. Не надо было больше ловить насекомых, собирать капризный шафран, толочь в ступке лишайники. Победное шествие новых красок было не остановить. Персидское правительство, например, запрещало ввоз в страну «химии», заботясь о сохранении освященных веками традиций изготовления ковров. Нарушителям запрета отсекали правую руку. Но химические краски все равно победили. После Второй мировой войны в наступление пошел акрил — еще более яркий и модный.

Но у массового течения нашлись противники. В 1946 году английский химик Джон Фарроу и инженер Ричард Болл основали компанию по производству красок по старинным рецептам и цветовым схемам, сделав ставку на совершенно непопулярный в то время продукт.

Фарроу хорошо разбирался в химических процессах, Болл — в устройстве фабричного оборудования, но главное — у обоих был хороший вкус. Они понимали, что химические краски дают «плоский» цвет. В нем нет оптического эффекта глубины. Это не недостаток, а просто особенность, к которой основная масса потребителей быстро привыкла. Но Фарроу и Болл были настоящими фанатами так называемых глубоких цветов.

Стена, покрытая такой краской, могла казаться и зеленой, и голубой, и серой. Эти цвета в 1950-е годы еще можно было увидеть в гостиных, кабинетах и бальных залах английских родовых поместий. Но время брало свое, и подобных интерьеров становилось все меньше. Основатели Farrow & Ball увлеченно «химичили», пытаясь воссоздать сложные старинные оттенки по живописным полотнам, акварелям и даже архивным описаниям XIX века.

Не меньше изобретательности проявляли Фарроу и Болл и при сочинении названий для своей продукции. Так, Monkey Puzzle («Обезьяний пазл») — краска темно-зеленого цвета, как у ветвей араукарии. «Обезьяньим пазлом», или «Головоломкой для обезьян», араукарию прозвали в народе, когда в 1880-х это тропическое дерево впервые привезли в Великобританию. Хотя на самом деле обезьяны на араукариях не живут.

А название зеленоватого оттенка Arsenic («Мышьяк») восходит к началу XIX века. Зеленый пигмент добывали тогда из мышьяка — предприимчивые коммерсанты не подумали об отравляющем эффекте, и дамы и кавалеры в салонах травились сотнями. Мышьяк как пигмент запретили, но Farrow & Ball решила увековечить память об этой колористической драме. Первый успех к нестандартно мыслящим фабрикантам пришел, когда фирма получила заказ Министерства обороны Великобритании на краски для стен Адмиралтейства.

С тех пор фирма не раз участвовала в реставрации старинных зданий. Охотно сотрудничал с Farrow & Ball Джон Фоулср, знаменитый декоратор Букин-гемского дворца, восстановивший интерьеры многих поместий и замков, входящих в Список национального наследия Великобритании. Он лично смешивал краски для своих проектов, а один из придуманных им цветов, Elephant\’s Breath («Дыхание слона»), до сих пор входит в каталог.

Фо-улеру также приписывают создание таких оттенков, как Mouse\’s Back («Мышиная спинка») и Dead Salmon («Мертвый лосось»), хотя на самом деле описание последнего было найдено в архиве дворца-усадьбы Кедлстон-холл* при подготовке к реставрации. Исторические изыскания помогают специалистам компании находить и воссоздавать новые интересные оттенки.

Если оригинальный цвет утрачен и достоверно восстановить его нельзя, создается новая краска, максимально соответствующая месту и эпохе. Так произошло при реставрации знаменитой бальной залы XVIII века в городе Бат — самой большой из сохранившихся доныне парадных комнат в георги-анском стиле. Для нее была создана краска Ballroom Blue. В начале 1980-х Farrow & Ball включилась в проект реставрации знаменитой усадьбы Чарльстон Хаус в Сассексе.

Когда-то здесь жили художники из группы «Блумсбери» Дункан Грант и Ванесса Белл, расписавшие в доме каждую поверхность — стены, окна, подоконники, двери, мебель. Farrow & Ball подобрала для восстановления всей этой красоты свои краски, а для наружных стен создала особый оттенок — Bloomsbury Blue Gray. Эксперты считают, что он вписался туда «как родной». Компания спонсирует все выставки в Королевском павильоне Брайтона.

Этот роскошный дворец в индо-сарацинском стиле регулярно меняет экспозицию, a Farrow & Ball отвечает за фон, на котором представлены экспонаты. Кстати, музейные кураторы хорошо знают, что глубокие винтажные оттенки — лучший фон для живописи и скульптуры, поэтому краски от Farrow & Ball часто сопровождают выставки по всему миру. В Брюсселе красками английской марки покрыты стены Музея Магритта, а для парижского Музея Карнавале компания создала «фирменную» краску Carnavalct Red.

Участие в реставрационных проектах подвигло владельцев компании к тому, чтобы начать делать обои — тоже по старинным, архивным образцам. Сначала их использовали только для воссоздания исторических интерьеров, но потом включили в ассортимент. Обои от Farrow & Ball тоже делаются вручную, печать идет с помощью деревянных валиков и собственных красок. На той же единственной в мире фабрике в Дорсете, на юге Англии, где и сегодня создается ИСТОрИЯ. www.farrowbalLcmn, www.tnanders.ru.